Либерализм составляет последнюю религию, но его церковь не другого мира, а этого, его теодицея —
политическое учение; он стоит на земле и не имеет мистических примирений, ему надобно мириться в самом деле.
Тогда же, в Париже, впервые встретил я у Вырубова (он у него и гостил) Е.В. де Роберти, еще очень молодого и франтоватого, любившего и тогда"французить", убежденного позитивиста, очень решительного в своих оценках и философских идей, и
политических учений, и книг, и людей.
Первые, большая часть рабочих, нецивилизованных людей, не могут изменить своего положения, потому что не могут по исповедуемой ими вере в государственное устройство отказаться от участия в насилии; не имеющие же никакой веры нецивилизованные рабочие, следуя только различным
политическим учениям, не могут освободиться от насилия, потому что насилием же стараются уничтожить насилие.
Но не говоря о внутреннем достоинстве этого рода историй (может быть, они для кого-нибудь или для чего-нибудь и нужны), истории культуры, к которым начинают более и более сводиться все общие истории, знаменательны тем, что они, подробно и серьезно разбирая различные религиозные, философские,
политические учения, как причины событий, всякий раз, как им только приходится описать действительное историческое событие, как например поход 12-го года, описывают его невольно, как произведение власти, прямо говоря, что поход этот есть произведение воли Наполеона.
Сущность заблуждения всех возможных
политических учений, как самых консервативных, так и самых передовых, приведшего людей к их бедственному положению, в том, что люди этого мира считали и считают возможным посредством насилия соединить людей так, чтобы они все, не противясь, подчинялись одному и тому же устройству жизни и вытекающему из него руководству в поведении.
Неточные совпадения
Он был верующий человек, интересовавшийся религией преимущественно в
политическом смысле, а новое
учение, позволявшее себе некоторые новые толкования, потому именно, что оно открывало двери спору и анализу, по принципу было неприятно ему.
В мысли пережили мы самые крайние
политические и социальные
учения, и временами казалось нам, что мы прошли уже и через анархизм.
Но эти крайние
политические и социальные
учения в России всегда мыслились упрощенно и элементарно.
Учение об естественном праве, которое признавало права человека независимо от
политических прав, установленных государством, делало теоретическую ошибку, которая свойственна незрелой метафизике того времени.
Невозможность
политической активности вела к исповеданию самых крайних социальных
учений при самодержавной монархии и крепостном праве.
— В таком случае, я начну прямо! — продолжал Егор Егорыч. — Я знаю, кто вы, и вы знаете, кто я; мы, русские мартинисты, прежде всего мистики и с французскими мартинистами сходствуем и различествуем: они беспрерывно вводят мелкие
политические интересы в свое
учение, у нас — их нет! Сверх того, мы имеем пример в наших аскетах и признаем всю благодетельную силу путей умного делания!
И потому главная деятельность человека, желающего служить обществу и улучшить положение человечества, должна по этому
учению быть направлена не на уяснение истины и исповедание ее, а на улучшение внешних
политических, социальных и, главное, экономических условий.
Так что по
учению этому все основатели религий, как Моисей и пророки, Конфуций, Лao-дзи, Будда, Христос и другие проповедовали свои
учения, а последователи их принимали их не потому, что они любили истину, уясняли ее себе и исповедовали, а потому, что
политические, социальные и, главное, экономические условия тех народов, среди которых появились и распространялись эти
учения, были благоприятны для проявления и распространения их.
— В Англии же, — говорил он, — всякий человек читает библию и, принимая ее не исторически, а религиозно, воспитывает в себе дух не евангельский, а
политический, — что, по мнению дяди, мешало истинному преуспению в духе
учения Христова.
Меньшинство же, так называемые образованные классы, большей частью или уже сознательно не верят ни во что и только ради
политических целей некоторые из них притворяются, что верят еще в церковное христианство, или же — самое малое меньшинство — искренно верят в
учение, несовместимое с жизнью и отставшее от нее, и разными сложными софизмами стараются оправдать свою веру.